Настоящее Свинство-1: Может ли свинья съесть человека?

«В деревне: - Папа, а кто это? - Это свинья, сынок. - А что она такого плохого сделала?» (анекдот)

«Какое сказочное свинство!», возмущенно восклицает король из фильма «Золушка». «Ну и насвинячили!», ворчит уборщица в школе. «Куда ты лезешь со свиным рылом в калашный ряд!», одергивают зарвавшегося человека. «Гусь свинье не товарищ!», надменно заявляет сноб, конечно, подразумевая, что данная птица не в пример «аристократичнее» курносой хрюшки.

Понятно, что, попадая в культурное поле, животное неизменно очеловечивается, и его нормальные биологические особенности здесь подвергаются в лучшем случае осмеянию, в худшем — осуждению. Но почему же тогда не говорят «Умный, как свинья», «Ласковый, как свинья», даже «Симпатичный, как свинья» — ведь этими достоинствами природа нашу героиню также не обделила? Давайте повнимательнее присмотримся к этому часто оболганному животному, которому мы, кстати, многим обязаны.

Начнем с вопроса о свинячьей прожорливости.

«Сыта свинья, а всё жрёт». «Бог не выдаст — свинья не съест». (народная мудрость)

О всеядности свиньи наслышаны все. Но немногие знают, что когда-то на заре эры млекопитающих существовала интересная группа зверей — кондилатры — эдакая смесь хищника и травоядного с весьма широким рационом. Впоследствии из этой ветви произойдут непримиримые ныне враги — хищники и копытные.

И хотя свинья по всем признакам — копытное (а точнее, парнокопытное), она не настолько специализирована, как хорошо известные нам коровы или бараны. Желудок у нее простой, поэтому не способен обрабатывать растительную пищу с таким высоким КПД, как четырехкамерный желудок коровы (там вообще процесс сложный: съел — отрыгнул — пожевал — снова съел). Вот и приходится нежвачным кабанам и свиньям периодически переходить на белковую диету.

Свиньи и кабаны преимущественно «почвенники». Если бы не прожорливость, то их бы давно использовали вместо плуга, ведь за сутки стадо из 5−7 кабанов способно перелопатить картофельное поле в 300 квадратных метров! А так приходится даже кольцо в нос вдевать… Дикому кабану кольцо не вденешь, вот и ест он что под пятачок попадется. Поэтому в его прожорливую пасть кроме плодов, ягод и корневищ попадаются черви, лягушки, ящерицы, моллюски, упавшие птенцы и всяческая падаль. Зимой кабаны, подобно лисам, успешно «мышкуют», поедая всяких мелких грызунов. Ну, а если отыщут «хатку» ондатры, то сожрут ее вместе с хозяйкой. Зубы у свиней достаточно крепкие, чтобы разгрызть и орехи, и кости…

Из-за подобной всеядности свиньи попадали даже под уголовный кодекс! Помните, как для нагнетания ужасов в голливудских фильмах (например, «Большой куш» или «Молчание ягнят-2») часто изображают, как злодеи натравливают на людей стадо голодных свиней?

В. Хлебников «Погонщик скота, сожранный им»: «…Потянул погонщик дверь. Сорок боровов взвизгнуло, Взором бело-красных глаз И священного разгула Тень в их лицах пронеслась. Сорок боровов взвизгнуло, Возглашая: смерть надежде! Точно ветер дуя в дуло, Точно ветер тихий прежде. …И к задумчивому вою Примешался голос страсти: Тело пастыря живое Будет порвано на части».

Так вот, судебная практика средних веков действительно сталкивалась со случаями, когда беспризорно бродящие свиньи заходили в открытые дома и пожирали беспомощных младенцев. Да-да, свиней-преступниц судили, соблюдая все положенные процедуры — опрос свидетелей, обсуждение, пытки, вынесение приговора и казнь. Вот текст одного из приговоров: «Имея в виду, что по обстоятельствам дела, вытекающим из процесса, возбужденного прокурором, трехмесячным поросенком причинена смерть ребенку по имени Жиль, имевшему от роду полтора года; принимая во внимание данные следствия, произведенного прокурором; осмотрев и выслушав всё, что касается указанного поросенка и обстоятельств дела, — мы присудили его к казни чрез повешение».

Истории известно как минимум 20 «свиных процессов», проходивших во Франции. Так, в 1386 г. свинью судили за то, что она разорвала ребенку лицо и ногу. Приговоренную «преступницу» одели в человеческое платье, и, следуя принципу «око за око», ей наносили те же раны, пока палач душил ее веревкой. Известен также отчет 1457 г., из которого видно, что на содержание и казнь свиньи тратилось столько же, сколько и на казнь обычного преступника. В документе так и записали «1) на содержание свиньи в заключении — 6 су; 2) на вознаграждение палача, прибывшего из Парижа, — 54 су; 3) за телегу, на которой свинью везли к казни, — 6 су; 4) за веревку, которой ее связали, — 2 су. Итого — 68 су». Серьезность подхода к суду над животными в Средние века подтверждает и процесс 1457 года, когда свинью-убийцу казнили, а ее поросят оправдали, мотивируя это тем, что их «участие в преступлении не могло быть установлено с достоверностью».

Причин подобного отношения к провинностям тварей бессловесных называют много: и представление о равенстве всех существ перед Божьим судом, и желание призвать их хозяев к ответственности. Так, при осуждении свиньи в 1572 г. судьи объяснили приговор желанием «поощрять людей к бдительному присмотру за животными».

Также широко известно то, что голодная свинья иногда способна сожрать даже собственный приплод. Например, в Древнем Египте свинья, поедающая своих поросят, стала символом богини неба Нут, дети которой — звезды — исчезают утром, а вечером рождаются снова. Об этой пагубной склонности свиньи свидетельствует и множество крылатых выражений. Например, писатель Джеймс Джойс сказал о неблагодарной родине: «Ирландия, как свинья, пожирает своих детей». Ему практически в том же контексте вторил в своей песне «500» Борис Гребенщиков: «Моя родина, как свинья, жрет своих сыновей».

Продолжение следует…