Чего хочет вертикаль власти? От СМИ

Как известно, все СМИ делятся на две группы — зарегистрированные и нет. Не требуется регистрация для периодических печатных изданий тиражом менее одной тысячи экземпляров, а также для радио- и телепрограмм, распространяемых по кабельным сетям с числом абонентов не более десяти (статья 12 Закона Р Ф «О СМИ»).

Один экземпляр газеты читают 2−3 человека. Ну, прочтут газету, напечатанную в количестве 999 экземпляров, пара тысяч человек. И что? Ясное дело, что такая мелочь не интересует политическую вертикаль.

Чтобы зарегистрировать СМИ, надо заполнить стандартное заявление о регистрации, уплатить относительно небольшой регистрационный сбор и подать документы в Федеральную службу по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия (Роскомнадзор) или в соответствующий территориальный орган. В принципе, дело не сложное, и регистрация в большинстве случаев состоится. Это вам не новую партию в Минюсте регистрировать. Главный вопрос в другом: как найти финансирование газеты и сделать её популярным изданием с большим тиражом.

Кремлёвская часть вертикали власти, по сути, не обращает внимания на всякие малотиражные издания. Для газет планка стоит где-то на уровне полсотни тысяч экземпляров. Это экспертная оценка; приказов и нормативных документов на сей счёт, разумеется, не существует. Что же касается регионов, то здесь всё очень индивидуально.

Какая-нибудь въедливая газета с редакционным штатом в пять человек может своими публикациями вызвать ярость в политическом окружении губернатора или мэра. Со всеми вытекающими последствиями, то есть с приходом в редакцию представителей прокуратуры, следственного комитета, пожарной инспекции, санэпидстанции и налоговиков. Конечно, деятельность СМИ может быть приостановлена или прекращена только судом, но вот опечатать помещение редакции, заблокировать банковский счёт, изъять жёсткие диски редакционных компьютеров и возбудить уголовное дело в отношении сотрудников — всё это под силу вышеперечисленным товарищам. А ещё можно дать указание местной типографии, чтоб отказали противной газетёнке в предоставлении полиграфических услуг. Разумеется, под тем или иным благовидным предлогом.

Да, газету можно печатать в другой области и доставлять тираж грузовым транспортом, можно арендовать другое помещение для редакции, можно даже новые компьютеры купить взамен опечатанных следователем. Но зачем учредителю вся эта головная боль? Не проще ли сменить главного редактора, отказаться от статуса общественно-политической газеты и спокойно писать про аквариумных рыбок. Рыбки, они на критику не обидчивые. Можно вообще прекратить издание газеты. Учредитель имеет такое право, оно зафиксировано в статье 16 федерального закона «О СМИ». Какого чёрта учредителю ссориться с губернатором и искать неприятности на свою голову?! Если же губернатор (или мэр) является вашим личным врагом или политическим противником, а вы — учредитель этой дотошной газеты, тогда стоит бодаться.

У кремлёвской вертикали есть ещё одна тенденция: критические материалы (о власти) становятся основанием для объявления опубликовавшему их СМИ информационного бойкота. Журналистов издания перестают приглашать на пресс-конференции и круглые столы, не отвечают на запросы информации, отказывают в аккредитации на официальные мероприятия. Так вертикаль выражает своё «фи». Это как бы чёрная метка. Если не подействует, то будут крутые меры.

Другой классический приёмчик представителей власти — это вопрос, а чаще визг: кто разрешил съёмку и аудиозапись? покажите разрешение! Объясняю: в части 6 статьи 47 Закона Р Ф «О средствах массовой информации» указано: журналист имеет право «производить записи, в том числе с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъёмки, за исключением случаев, предусмотренных законом». Из чего однозначно следует, что журналист не должен доказывать законность присутствия камеры или диктофона в общественном месте. Это тот, кто запрещает запись, обязан сослаться на конкретную норму федерального закона. Разговоры должностных лиц о том, что запрет вводится в соответствии с законом о полиции, что здесь стратегический объект или, наоборот, частная собственность — лично у меня вызывают лишь улыбку.

Главный медийный актив вертикали власти — это телевидение. Год назад в декабре 2010-го на встрече с президентом Медведевым руководители трёх федеральных телеканалов поведали, что в России никогда не было такой свободы слова, как нынче. Такой, как нынче — это уж точно. Я тогда смотрел на экране телевизора на лица Эрнста, Добродеева, Кулистикова и никак не мог понять: до какой же степени собственного неуважения надо дойти, чтобы изрекать подобное? Может быть, эти господа не знают, что у них творится на каналах? Может быть, они забыли тех сотрудников администрации президента, которые вежливо уведомляют о том, какие темы следует освещать, а какие не стоит? Или эти трое господ не знают о стоп-листах, которые существуют на возглавляемых ими телеканалах? Всё они отлично знают и помнят, как знают это и сотни журналистов, работающих в Останкино. Тогда какого чёрта морочить зрителям голову?!

Сегодня тот, кто владеет крупными СМИ — печатными и особенно электронными, с помощью информационных технологий может получить огромные преимущества в политике, экономике, в культурном пространстве. Политическая карьера Владимира Путина строилась не с помощью традиционных партийных институтов, а с помощью СМИ. Президентом его сделало, в первую очередь, телевидение, и он это отлично знает. Кому был известен за пределами Петербурга подполковник КГБ Путин в первой половине 1999 года? Думаю, таких не очень-то много. Через год, в 2000-м, он выиграл президентские выборы уже в первом туре. Разумеется, всё началось с подбора преемника, чем занимались Березовский, Ельцин и другие замечательные люди. После чего президента «выбирали» СМИ, как государственные, так и частные.

…Почему-то кажется, что Роскомнадзор и другие госструктуры недовольны тем, что в стране существует свобода слова и свобода печати. Цензура официально запрещена конституцией (часть 5 статьи 29 Конституции РФ), которая, как известно, является законом прямого действия. Однако всякие заменители цензуры постоянно апробируются вертикалью власти. А вдруг получится? А вдруг проскочит?

Вот и нынче, с декабря 2011 года, Роскомандзор начнёт круглосуточный мониторинг интернет-СМИ при помощи специального программно-аппаратного комплекса (ПАК). Будут исследоваться тексты, фото, аудио- и видео-файлы (редакционные и размещённые пользователями в комментариях). Вообще-то, ПАК будет мониторить полный контент всех сайтов, зарегистрированных в качестве СМИ. Как вы думаете, на какой предмет будет вестись проверка? Думаете, в Роскомнадзоре станут контролировать грамотность текстов, чтобы улучшить знание русского языка у пользователей? Или изучать будут что-то другое?

А теперь представьте на минуту, что некий господин (назовём его тролль) в обсуждениях статьи на сайте оппозиционного интернет-СМИ учинил экстремистские разглагольствования и нецензурные высказывания в адрес венца политической вертикали. Модератор, конечно, уберёт эту гадость, но какое-то время она всё-таки повисела на сайте и могла попасть в поисковые машины (а это уже навечно). Что будет дальше? Правильно, предупреждение в адрес данного СМИ от Роскомнадзора. Два письменных предупреждения в течение года — и издание можно закрывать по суду (статья 16 Закона Р Ф «О СМИ»). Надеюсь, никто не сомневается, каким будет решение басманного, мещанского или хамовнического судов?

Вертикаль власти не должна стоять над СМИ и включать их в свою структуру. Так же, как власть не должна и не может стоять над обществом. Однако Россия начала 21-го века возвратилась к политическому авторитаризму, столь любимому выходцами из спецслужб. Что происходит с государством, в котором деградируют и разрушаются социальные институты, в том числе и СМИ, общеизвестно. Застой — это самый благоприятный диагноз.